Я вздрогнул. Открыв глаза, я встретился взглядом с доктором Масаки — тот перебрался на стул и снова сидел напротив, скрестив руки… Вдруг меж потемневших губ доктора блеснули искусственные зубы, а красные, сплющенные мочки ушей пришли в движение. Я невольно опустил голову.
— Хе-хе-хе-хе! Страшно? Хе-хе-хе… Страшно-страшно! Когда Итиро Курэ увидел это впервые, он дрожал так же, как ты. Ужасное желание предков, что таилось в его душе, будто нефть, в которую превратились останки древних животных, вдруг вспыхнуло, разожженное ужасом, и он позабыл, кем является на самом деле. Прошлое, настоящее, будущее, свет солнца, луны и звезд — все кануло в этом огне, и сам он уподобился У Циньсю. И когда Итиро Курэ сворачивал свиток в лучах алого вечернего солнца, сидя в каменоломне в Мэйнохаме, и со вздохами глядел на запад, он уже не был самим собой. Память, способности к суждению, привычки — все пало под натиском отчаянного желания У Циньсю, которое воскресло в каждой клетке его тела. С момента помешательства и по сей день Итиро Курэ обладает психологией и разумом У Циньсю, и мы можем утверждать, что психическое состояние У Циньсю, описанное в истории свитка, и симптомы Итиро Курэ абсолютно тождественны. Иными словами, с точки зрения психопатологии Итиро Курэ — это У Циньсю тысячу лет спустя.
По мне снова пробежала дрожь, но на этот раз какая-то иная, незнакомая. Я даже присел…
— Но, чтобы понять этот невероятный феномен, мы должны прояснить ход психопатологического процесса, в котором личность Итиро Курэ была вытеснена личностью У Циньсю. Проще говоря, каким бы талантливым ни был Итиро Курэ, он знал китайский язык на уровне средней школы, поэтому не сумел бы прочитать китайский текст без огласовок длиной в четыре-пять сяку, да еще написанный мелким почерком, не говоря уж о том, чтобы понять его… Прежде всего нужно поразмыслить именно над этим. Ну как? Уже догадался?
Я смотрел на огонек в глазах доктора Масаки и удивлялся, отчего не замечал этого раньше. В горле у меня пересохло, я сглотнул слюну.
— Вряд ли ты понимаешь… вряд ли… Ведь если предположить, что Итиро Курэ прочел это сам, логика окончательно потеряется.
— Выходит… кто-то прочел вслух?.. — пораженно спросил я.
Кто-то стоял рядом и читал ему так же, как мне теперь… Это… это был…
Вдруг мое сердце, только что колотившееся изо всех сил, будто остановилось. Я увидел, как постепенно гаснет серьезный огонек в глазах доктора Масаки и приоткрываются вытянутые в линию губы, на которых совсем недавно виднелась улыбка жалости… Непринужденно выдохнув струю дыма, доктор Масаки неожиданно спросил:
— Знаешь сэнрю «Пришел в себя и вмиг писать разучился»?
Я оказался в замешательстве, будто получил невидимую пощечину, и лишь хлопал ресницами.
— Нет… не знаю.
— Как же так?! Нельзя говорить, что ты знаешь жанр сэнрю, если незнаком с «Пришел в себя…» Это прекрасные строки из антологии «Янагидару». — Доктор Масаки с торжествующим видом оперся коленом на стул, будто на что-то намекая.
— И… что же из этого следует?..
— А ничего. Игнорируя принцип психической наследственности, изложенный в этом сэнрю, ни один блестящий детектив, будь то сам Шерлок Холмс или Арсен Люпен, не смог бы раскрыть это дело! — холодно отрезал доктор Масаки, снова выпустив струю дыма, которая развеялась прямо над моей головой. Я опять захлопал ресницами.
«Пришел в себя… пришел в себя… и вмиг писать разучился… писать разучился…» — мысленно повторял я, но ничего не мог понять.
— А доктор Вакабаяси… он знает этот принцип?
— Я объяснил. И он был благодарен.
— Ого… А почему?
— Почему? Ладно, слушай… — Доктор Масаки спокойно уселся в кресло и вытянул ноги. — В этом сэнрю слова «пришел в себя» исчерпывающе описывают кризис, обусловленный психической наследственностью. То есть у человека, который пребывает «не в себе», проявляются странные животные черты — например, он сует голову в рисовую бочку, ползает, спит в подполе, закатывает глаза, демонстрируя тем самым звериную психологию давних-давних предков. В народе эту болезнь называют «одержимость лисой». Также нередко люди обнаруживают воспоминания или навыки кого-то из дальних предков. Человек, не знающий ни одного иероглифа, будучи «не в себе», начинает читать вслух и проявлять разные таланты, чем удивляет окружающих. Об этом и говорится в сэнрю.
— Что? Подобное передается от предков?!
— Недаром же это явление зовется психической наследственностью. Совершенно невежественный мужик, будучи «не в себе», может читать и сочинять стихи или, считая себя врачом, лечить безнадежно больных. Может, это и выглядит несколько загадочным, однако полностью соответствует принципам психической наследственности. Что же касается свитка… сначала там идут картины, увидев которые Итиро Курэ вмиг пришел в возбуждение и сделался У Циньсю. В нем пробудились воспоминания об истории свитка, которую читали поколения его предков, раз за разом, вплоть до полного запоминания… и об У Циньсю из Фаньяна, который сдал сложные экзамены на степень чиновника и, кажется, прочел бы даже белый лист.
— Удивительно! Вот оно как…
— Это было первое внушение, за которым последовало второе, введшее Итиро Курэ в заблуждение. Идея скрывалась в шести рисунках с трупом.
— Триггер? То есть У Циньсю…
— Да. Если посмотреть поверхностно, история У Циньсю началась с преданности императору и родине, а завершилась самоубийством. Однако при детальном рассмотрении можно увидеть, как постепенно чувство долга трансформировалось в чистое извращение. Так в процессе перегонки из опилок получается алкоголь…
Я не проронил ни слова.
— Впрочем, суть этого процесса не объяснить даже за год или два лекций… Но если набросать вкратце, что я и хотел сделать в конце своей работы «О психической наследственности», которую сжег вчера, то получится вот что… Как я уже говорил, изначальный мотив, сподвигший У Циньсю на его труд, — священная, несравненная верность императору и родине — лишь видимость. И если мы копнем чуть глубже, то за этой священной и несравненной верностью непременно отыщется извращенная психология художника, которую сам У Циньсю не замечал. Иначе никак не объяснить цель создания и логику этого свитка.
— Цель создания свитка?..
— Да… Уже при сопоставлении истории свитка и его содержания можно заподозрить, что истинный мотив У Циньсю был далек от заявленного. Ведь и шести рисунков вполне бы хватило, чтобы предостеречь Сына Неба. Плотская красота тленна, жизнь изменчива… Но доказательства лучше слов, верно? Ты же сам испугался, когда это увидел?
— Да…
— Конечно! Нарисуй он еще одну, седьмую картину, на которой тело уже высохло, этого было бы предостаточно, чтобы завершить свиток. На оставшемся белом пространстве можно было бы написать предостережение императору или рассказ о пережитых трудностях, а затем покончить с собой. Этого вполне бы хватило для вразумления слабонервного Сына Неба. Однако У Циньсю без устали приносил новые и новые жертвы… Он мог бы спокойно дождаться, когда останки госпожи Дай превратятся в белые кости, и без проблем закончить свиток, а не передавать его потомкам в незавершенном состоянии, как психическое внушение и проклятие всего рода Курэ. Зачем он создал эти проблемы, которые тысячу сто лет спустя послужили ценным психическим материалом для наших исследований?
Я невольно вздохнул. Речи доктора Масаки привлекали меня демоническим очарованием, но внутри нарастало какое-то непонятное, безумное сомнение…
— Ну как, интересно? Поначалу кажется, что вопрос-то праздный, а потом он вдруг делается важнейшим. И чем больше думаешь о нем, тем меньше понимаешь. Ха-ха-ха… Но, чтобы разгадать эту тайну, нужно изучить исходные психические факторы, заставившие У Циньсю создать этот свиток, изучить его душевное состояние и отыскать причину противоречий. Впрочем, это совсем несложно. Сняв с душевного состояния У Циньсю внешний покров под названием «верность императору и родине», мы увидим изначальные психические факторы, и прежде всего — огонь честолюбия. Затем пылает страсть к искусству, а еще глубже, на самом донышке, — любовь и половое влечение. И эти четыре жажды спеклись воедино и достигли нечеловечески высоких температур. Иными словами, в случае У Циньсю вся эта поразительная верность императору и родине является комком удивительно низменных, извращенных желаний.
